Денис юрин - доспехи из чешуи дракона. Доспехи из чешуи дракона Броня из чешуи дракона

Прохождение: Деревня Убежище

Прохождение: Деревня Убежище

Э тот церковный ученый живет в торговом квартале напротив таверны «Покусанный дворянин», и всю жизнь занимается тем, что изучает легенды о Прахе Андрасте и ищет местонахождение этой реликвии. Однако самого Дженитиви дома не окажется, зато там будет его помощник Вейлон. Дальше вы можете повести действие следующими путями:

- п олучить от Вейлона признание, что брат Дженитиви планировал отправиться к озеру Каленхад. Там, в таверне «Избалованная принцесса», не находящего себе места трактирщик можно Убедить рассказать, что его нервируют какие-то темные личности, ошивающиеся вокруг, и что они требуют рассказывать всем желающим всякие небылицы. Когда вы выйдете из таверны, вам придется сражаться с внушительным отрядом непонятных личностей. Если вы выманите их к самой пристани, расправиться с ними вам может помочь храмовник Кэрол. Потом вам останется только вернуться в Денерим и потребовать у Вейлона отчета.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

- р асспрашивать Вейлона достаточно долго, чтобы успеть подловить его на всяческих нестыковках и оговорках (желательна высокая Хитрость), а потом припереть к стенке. В результате Вейлон нападет на вас, и идти к озеру Каленхад не потребуется.

- н ачать обыскивать дом, и Вейлон сразу запретит вам это делать. Если вы продолжите, он атакует вас.

В результате обыска дома вы найдете в дальней комнате тело настоящего Вейлона (и поймете, что разговаривали с самозванцем) а так же журнал брата Дженитиви, который обновит задание и даст новую отметку на карте, куда вам и предстоит отправиться.

Деревня Убежище

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

П рибыв в деревню, вы обнаружите, что она невелика и немногочисленное население будет только угрюмо бубнить, чтобы чужаки убирались отсюда, ибо им тут не место. Так же на мысли о странных делах, творящихся в деревне, вас наведут окровавленный алтарь в одном из деревенских домов и мальчишка, после короткого разговора демонстрирующий человеческий палец. Вскоре у местных кончится терпение, и они возьмутся за оружие. Для этого вам потребуется поговорить с местным лидером Эриком в церкви на верху холма о брате Дженитиви или если вы будете рваться в заднюю комнату торговой лавки и убьете хозяина лавки.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

П осле вам останется только перебить всех жителей, поднявших на вас оружие. С тела Эрика нужно снять особый медальон, а потом осмотреть церковь на предмет потайных ходов. Один такой откроет скрытую ранее комнату, где будет находиться брат Дженитиви, который поведает вам об этом месте, своих злоключениях и о том, как нужно пройти в Храм Андрасте, где и хранится Прах.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

Е сли вы сразу начали с того, что отправились в церковь, то можете выйти наружу и зачистить деревню от сектантов, в ином случае вы сразу перенесетесь в храм, причем Дженитиви брать с собой не обязательно – нужен только медальон Эрика.

В Разрушенном Храме имеется два этажа, заполненных сектантами всевозможных классов и ловушками, поэтому стоит брать разбойника с покачанным навыком взлома.

Так же сектанты очень любят устраивать засады, поэтому не растягивайте свою группу.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

С еверная дверь окажется запертой. Ключ от нее находится в одном из сундуков так же запертых юго-восточных комнат, а ключ от последних – в Палатах Сектантов западной части карты. Когда вы вернетесь в первый зал, там вас будет ждать новый отряд сектантов. Следующая дверь к северу открывается после возжжения жертвенной жаровни (фитиль можно обнаружить в юго-западных комнатах, которые охраняются не только сектантами, но и бронто, а черная жемчужина – в сундуке с ключом от центрального зала).

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

Д альше вам придется пройти через комнату с ловушками и баллистами. Баллисты не будут стрелять, если ваш разбойник обезвредит две растяжки, но кроме них на полу лежат и капканы.

В последней комнате с развилкой вы встретитесь с новым отрядом сектантов под предводительством Пепельного Призрака. Сам выбор коридора – правого или левого, не имеет особого значения, разве что в западном вы найдете четыре сундука. В том, который окажется запертым, найдется пачка стрел, а в остальных – призраки. В восточном коридоре вы встретите больше ловушек.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

С ледующий ярус Разрушенного Храма будет населен, кроме сектантов, и детенышами драконов, часто набрасывающимися из засады. Здесь много ловушек, и иногда разбойник будет не в состоянии обнаружить спрятавшихся сектантов – они обнаружат себя только когда вы подойдете к этому месту в открытую. Здесь так же хватает капканов.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

П ройдя прямо, в северо-восточные залы, вы столкнетесь со Смотрителем драконов, с которого падает отличный меч для боевого мага. А дальше, в гнездовье драконов на северо-востоке можно найти амулет для Мага Крови, который добавит запись в Кодекс.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

В пещере на северо-западе локации вы встретитесь с главарем сектантов по имени Колгрим. От вашего решения о том, принимать ли его предложение или нет, будет зависеть Одобрение ваших спутников. Некоторые могут быть настолько огорчены вашим решением, что покинут группу (если они оставались в лагере) или просто атакуют вас. В первом случае еще можно попытаться с помощью Убеждения настоять на том, чтобы спутники остались с вами – в этом случае следует ответить, что вы в этом деянии не виноваты. Шейла и Морриган одобрят решение поддержать Колгрима, Стен, Лелиана, Винн и Алистер будут против. Если вы пообещаете сразу убить Колгрима, то повысите влияние у Лелианы и Винн.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

Е сли предложение Колгрима было отвергнуто, он и его помощники нападут на ваш отряд. С тела Колгрима помимо прекрасного топора снимается Рог Колгрима, с помощью которого можно приманить и попытаться убить Высшего Дракона. Впрочем, вполне реально обидеть эту летучую ящерицу, если суметь достать дракона из лука или заклинанием, а в противном случае он нападать первым не будет.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

П осле разговора с Колгримом (не имеет значения, останется ли предводитель сектантов жив, или нет) идите на вершину горы – там и будет обитать Высший Дракон. Теперь ваш путь лежит в Перчатку, где вас встретит Страж. Он сможет рассказать вам о себе, сектантах и Андрасте, и в свою очередь начнет задавать вопросы сам. От вашего ответа ничего не зависит. Далее Страж потребует, чтобы вы прошли несколько испытаний и показали себя достойными, чтобы увидеть Прах.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

Н а первом испытании вам потребуется ответить на несколько вопросов, которые зададут призраки тех, кто хорошо знал Андрасте при жизни. При неправильном ответе они вас атакуют. Чтобы открыть следующую дверь, надо правильно ответить на восемь вопросов или победить всех восьмерых призраков.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

П равильные ответы на вопросы:

Брона – Сны

Элисай – Мелодия

Хавард – Горы

Василия – Месть

Катайр – Голод

Маферат – Ревность

Хессариан - Милосердие

Шартан – Дом

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

Т от, с кем вы встретитесь в следующей комнате, зависит от предыстории вашего героя (знатный человек встретит своего отца Брайса Кусланда, городской эльф – Шианни, долиец – Тамлена, маг – Йована, гном-простолюдин – Леске, а благородный гном – принца Триана). Ваши ответы здесь так же не имеют никакого значения. Высказав свое мнение, призрак подарит вам амулет Отражения (только если вы не отказались отвечать на вопрос Стража) и исчезнет.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

В следующей комнате вам предстоит бой с призраками, являющимися двойниками вашей группы, но не идентичными копиями (набор заклинаний и навыков, а иногда и оружия, различается). Расправившись с ними, следуйте дальше, в комнату с обрывом. По его сторонам расположено по шесть плит, нажатие на которые активирует разные части моста (плиты на противоположных частях пропасти делают мост материальным). Вам потребуется расставить своих спутников по плитам так, чтобы мост сделался реальным и более-менее цельным. Если вы идете соло, то здесь к вам в группу автоматически добавятся три дружественных призрака.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

Ч тобы пересечь мост, следуйте следующей инструкции.

П оставьте трех персонажей на вторую плиту справа и третью и шестую слева, а четвертого поставьте на вторую секцию моста.

П ерсонажа с третьей плиты слева переставьте на четвертую плиту справа, а персонажа со второй плиты справа переставьте на первую плиту слева. Переставьте четвертого персонажа на мосту на третью секцию.

П ерсонажа с шестой плиты слева передвиньте на пятую плиту справа, персонажа с четвертой плиты справа поставьте на вторую слева. Персонажем на мосту преодолейте последнюю часть пути – и мост проявится полностью. Ваши спутники присоединятся к вам, а Призраки – исчезнут.

В аше последнее испытание – пересечь стену огня. Активировав алтарь, вы поймете, как следует это сделать – снять с себя все доспехи и оружие, оставшись нагишом, и в таком виде пересечь огненную стену. После этого появится Страж. Если вы последовали всем инструкциям, он объявит вас достойным взять немного Праха Андрасте, а если вы пройдете через пламя в доспехах или выполните условие Колгрима, Страж нападет, призвав на помощь пару Призраков Праха.

Прохождение: Деревня Убежище


Прохождение: Деревня Убежище

Т ак же, в случае осквернения святыни на вас нападут Винн и Лелиана (если только вы не «ужесточили» ее, выполнив персональный квест барда особым образом), либо эти дамы покинут вас после разговора в лагере, если вы не брали их в Перчатку (Лелиана так же может остаться, если вы ее обманете).

Как в игре Dragon Age:Оrigins получить броню из чешуи дракона? и получил лучший ответ

Ответ от Алексей Журневич[гуру]
чтоб получить улучшенную броню из чешуи великого дракона ее надо делать сразу после оплаченной легкой брони
мне что-то помнится следующий вариант - сначало делаем лёгкую и платим столько, сколько он просит. Он говорит, что понадобится время на что мы выходим и снова входим обратно. Получаем прирекания с продавцом и недовольство кузнеца своей работой. Потом снова выходим и входим и требуем посмотреть есть ли у нас чего из средней - он делает среднюю уже за два дня (т. е ещё один выход) , но в этот раз вроди бы (точно не помню) ничего уже не берёт или просто не предлагается выбод. А вот когда приходим в последний раз, то на нас уже накидываются с кулаками и говорят что сделают только с условием, что мы там уже никогда больше не появимся
При этом кузнец говорит, что он раньше всё портачил, а тут у него полное прозрение и он всё за бесплатно сделает - так сказать чтобы грехи старой броньки замолить. А потому, выходит, что мы платим либо один раз его цену, либо два раза, но точно не три, а последнюю бронь получаем бесплатно.
Может я и не прав, т. к место было пройдено ровно один раз, но мало ли

– Счастья у тебя в жизни будет много, милая, – вкрадчивым голосом произнес бродяга, неотрывно глядя в глаза розовощекой девице и крепко сжимая ее мягкую, вспотевшую руку в своей мозолистой ладони. – Жениха богатого вижу, богатого да покладистого…Приедет он за тобой скоро, но ты счастье свое не торопи, вспугнешь…Домишко у вас ладный будет, хозяйство отменное, детишек полный двор. Детки красивые: девки в тя, а пацанята в отца пойдут. Заживете счастливо, ни хвори, ни беды какой лет десять не будет, а там не знаю, не вижу покамесь…

Мужчина наконец-то отпустил руку пышной красавицы и отвел в сторону свой тяжелый взгляд. Что еще можно было сказать здоровой крестьянской девке, только и думавшей днями напролет о грядущем замужестве и о «жанихе», который, быть может, окажется лучше ее отца, не будет терзать ее косы за каждую малую провинность? Побыстрее расстаться с опостылевшим родительским кровом мечтала любая девица, тем более когда шел ей уже осьмнадцатый год и деревенские злословы вот-вот начали бы величать ее старой девой. Милва, томно вздыхавшая перед вещуном, не стала исключением из общего правила; она была одной из многих, которым вещун уже продавал это предсказание. Вначале он варьировал слова, подбирал различные формулировки и интонации, но затем, в результате изнурительных повторов, образовался уникальный товар, товар, пользующийся спросом у всех незамужних деревенских девиц в возрасте до двадцати двух лет.

– А про тятю, про тятю скажи! Он выздоровеет?! Продадим ли Пеструху к зиме?! – бойко затараторила девушка, безусловно поверившая случайно встреченному на постоялом дворе вещуну.

– Не могу, она не хочет…– бродяга покачал головой и, допивая отдающее кониной пиво из высокой кружки, сгреб левой рукой валявшуюся на столе медь. – Богиня Судьбы своенравна, она не открывает врата будущего дважды за один день. Через недельку могем попробовать, а щас не-а, извини…

На симпатичном лице простушки появилось сожаление, даже обида, но не на вещуна, а на капризную Богиню. Она надула губки и, думая о чем-то своем, о девичьем, расстегнула пуговку старого платья, специально простиранного и отутюженного перед поездкой в город. Бродяга в протертой, замусоленной рубахе и в штопаном-перештопаном плаще не думал вставать из-за липкого от хмеля и жира стола. Его интересовало не столько, расстегнет ли замечтавшаяся девица еще одну пуговку и предстанет ли его глазам белоснежная, пышная грудь, сколько более меркантильные соображения. Умаявшийся за день торгов и не выдержавший самогонного марафона старший брат Милвы мирно дремал под лавкой и лишь изредка подавал оттуда нечленораздельные звуки, отдаленно напоминавшие человеческую речь. Девица поверила болтовне бродяги, девица заплатила, а значит, можно было поживиться еще, и не только грошами…

Сбыться алчным замыслам прохиндея мешали лишь два обстоятельства: шумный гомон гулявших в душной корчме крестьян и недовольные взгляды, которыми ежеминутно одаривали бродягу толстый, постоянно потевший хозяин да два его широкоплечих сынка, помогавших папаше не только с разноской блюд, но и с выдворением буянивших посетителей. Пока что голодранец-вещун вел себя смирно и платил за пиво, но стоило ему стать участником полноценной потасовки или небольшой возни с соседями по столу, как его мгновенно выставили бы за дверь. Огромный, почти двухметровый рост странника, его широкое, скуластое лицо, окаймленное короткой бородой, тяжелый взгляд бесцветных глаз и даже внушительный размер перепачканных грязью кулаков со сбитыми костяшками не смогли бы послужить веской причиной, чтобы оставить бродягу в покое. Крестьян недюжинной физической силой не удивить, а прислугу постоялого двора при городском базаре и подавно. Они привыкли ко всему, они дубасили и не таких крепышей…

– Ну, прощавай, милушка, – уставший наблюдать озабоченное думами лицо красавицы, бродяга решил немного подстегнуть ход ее сбивчивых мыслей и поэтому лениво привстал из-за стола.

– Ты куда?! – мгновенно очнувшись, девица схватила его за рукав и чуть не порвала тонкую изношенную до полупрозрачности ткань.

– Пора мне, чем мог, тем помог, – дружелюбно улыбнулся верзила, но руку не отдернул.

– Скажи еще чаго…ну, как у вас, у сведущих, принято…о настоящем, о прошлом… Я проплачу, не сумневайся!

– Ах, девица, девица, – укоризненно покачал головой прохиндей, снова опустившись на лавку. – Настоящее твое каждому дураку ведомо, вон оно…под лавкой пьяное валяется…

Для пущей наглядности вещун пнул ногой тихо посапывающее и пускающее слюну изо рта тело. Братец Милвы, явно недовольный таким грубым обращением, издал грозный рык и, не открывая глаз, пообещал какому-то Калву разорвать пасть. Не услышав возражений, на том перепивший и успокоился, а его благовидная сестрица вдруг застеснялась и потупила взор.

– Батюшка твой болен, братец непогрешность твою блюдет и издевается над тобой почем зря. На самом же деле ему на тя плевать, его волнует лишь «…о люди скажут?» – странник в точности воспроизвел голос Милвиного брата, слышанный им еще до того, как торговец сеном и злаками свалился под стол. – Таскает тя за собой на привязи, а сам пакостничает…

– Не без энтово…– прошептала Милва, утирая подкатившую слезу.

– Я, красавица, врать не обучен, я токмо правду людям говорю, правду, какую они не знают, а не ту, что и так видна… Вон про прошлое твое, дело другое, можно слово держать, да только ты его и без меня знаешь. Что сбылось, то ужо сбылось, – бородач развел руками.

Речь голодранца оказалась убедительной, пожалуй, даже чересчур. Девушка замкнулась в себе и больше не уговаривала его остаться. Однако предсказатель не испугался, в его рваном рукаве был припрятан козырь, безотказный аргумент в пользу продолжения разговора.

– Правда, есть кое-что в твоем былом, что будущему навредить способно, – заговорщически прошептал вещун, почти прильнув к липкому столу своей бородой. – Если оно наружу выйдет, то свадьбе твоей не бывать…

Реакция девицы превзошла все ожидания: до этого момента чуть розовые щеки покрылись пунцовым румянцем, а в глазах появился граничащий с ужасом испуг. Он угадал, закинул удочку предположения и теперь мог вытянуть весьма аппетитную рыбешку. Нужно было лишь осторожно подтягивать леску; так, чтобы подраненная, занервничавшая глупышка не сорвалась с крючка.

– Ты о чем? – заикаясь, произнесла Милва и застегнула дрожавшей рукой верхнюю пуговку платья.

– Да о многом…– прошептал предсказатель, слегка ухмыльнувшись. – Слишком людно кругом, чтоб о таких вещах говорить. Услышит кто, потом не отмоешься…Поди, из вашей деревни здесь кто-нибудь есть?

– Есть, – кивнула головой заинтригованная простушка.

– Вот и я о том…Не скажу я те ничего, а если и скажу, то не здесь…– стал развивать успех прохиндей. – Я щас выйду…воздухом свежим подышать да оправиться, а ты, если взаправду мне веришь и помочь себе хочешь, то немного погодя на конюшню приходи.

– На конюшню?! – испугалась заподозрившая неладное девица и отпрянула от стола.

– Люди все одинаковы, – на лице уже многократно отработавшего этот нехитрый прием сластолюбца появилась презрительная ухмылка, как будто он узрел перед собою змею, и не просто змею, а самую омерзительную и отвратную с виду гадюку. – Хочешь вам, дурням, добра, а вы в злом умысле обвиняете. Я возле лошадок буду, а ты как знаешь, уговаривать не стану! Только меня потом словами грязными не поноси, что не настоял…не облагоразумил.

Ловко закинув на плечо видавшую виды котомку и подобрав лежащий на скамье посох, мужчина встал и вразвалку, демонстративно почесывая выпяченный живот, направился к выходу. Толстый корчмарь вздохнул с облегчением: насытившийся его пивом и парой черствых корок скиталец решил продолжить свой путь. Самый большой убыток, который грязный бородач теперь мог причинить его хозяйству, не стоил и выеденного яйца: помочиться на угол заведения или справить иную нужду в конюшне. Стены корчмы и так каждую ночь страдали от дурно воспитанных мужиков, а лошади были чужими…


Денис ЮРИН

Доспехи из чешуи дракона

На прошлое, будущее и настоящее

– Счастья у тебя в жизни будет много, милая, – вкрадчивым голосом произнес бродяга, неотрывно глядя в глаза розовощекой девице и крепко сжимая ее мягкую, вспотевшую руку в своей мозолистой ладони. – Жениха богатого вижу, богатого да покладистого…Приедет он за тобой скоро, но ты счастье свое не торопи, вспугнешь…Домишко у вас ладный будет, хозяйство отменное, детишек полный двор. Детки красивые: девки в тя, а пацанята в отца пойдут. Заживете счастливо, ни хвори, ни беды какой лет десять не будет, а там не знаю, не вижу покамесь…

Мужчина наконец-то отпустил руку пышной красавицы и отвел в сторону свой тяжелый взгляд. Что еще можно было сказать здоровой крестьянской девке, только и думавшей днями напролет о грядущем замужестве и о «жанихе», который, быть может, окажется лучше ее отца, не будет терзать ее косы за каждую малую провинность? Побыстрее расстаться с опостылевшим родительским кровом мечтала любая девица, тем более когда шел ей уже осьмнадцатый год и деревенские злословы вот-вот начали бы величать ее старой девой. Милва, томно вздыхавшая перед вещуном, не стала исключением из общего правила; она была одной из многих, которым вещун уже продавал это предсказание. Вначале он варьировал слова, подбирал различные формулировки и интонации, но затем, в результате изнурительных повторов, образовался уникальный товар, товар, пользующийся спросом у всех незамужних деревенских девиц в возрасте до двадцати двух лет.

– А про тятю, про тятю скажи! Он выздоровеет?! Продадим ли Пеструху к зиме?! – бойко затараторила девушка, безусловно поверившая случайно встреченному на постоялом дворе вещуну.

– Не могу, она не хочет…– бродяга покачал головой и, допивая отдающее кониной пиво из высокой кружки, сгреб левой рукой валявшуюся на столе медь. – Богиня Судьбы своенравна, она не открывает врата будущего дважды за один день. Через недельку могем попробовать, а щас не-а, извини…

На симпатичном лице простушки появилось сожаление, даже обида, но не на вещуна, а на капризную Богиню. Она надула губки и, думая о чем-то своем, о девичьем, расстегнула пуговку старого платья, специально простиранного и отутюженного перед поездкой в город. Бродяга в протертой, замусоленной рубахе и в штопаном-перештопаном плаще не думал вставать из-за липкого от хмеля и жира стола. Его интересовало не столько, расстегнет ли замечтавшаяся девица еще одну пуговку и предстанет ли его глазам белоснежная, пышная грудь, сколько более меркантильные соображения. Умаявшийся за день торгов и не выдержавший самогонного марафона старший брат Милвы мирно дремал под лавкой и лишь изредка подавал оттуда нечленораздельные звуки, отдаленно напоминавшие человеческую речь. Девица поверила болтовне бродяги, девица заплатила, а значит, можно было поживиться еще, и не только грошами…

Сбыться алчным замыслам прохиндея мешали лишь два обстоятельства: шумный гомон гулявших в душной корчме крестьян и недовольные взгляды, которыми ежеминутно одаривали бродягу толстый, постоянно потевший хозяин да два его широкоплечих сынка, помогавших папаше не только с разноской блюд, но и с выдворением буянивших посетителей. Пока что голодранец-вещун вел себя смирно и платил за пиво, но стоило ему стать участником полноценной потасовки или небольшой возни с соседями по столу, как его мгновенно выставили бы за дверь. Огромный, почти двухметровый рост странника, его широкое, скуластое лицо, окаймленное короткой бородой, тяжелый взгляд бесцветных глаз и даже внушительный размер перепачканных грязью кулаков со сбитыми костяшками не смогли бы послужить веской причиной, чтобы оставить бродягу в покое. Крестьян недюжинной физической силой не удивить, а прислугу постоялого двора при городском базаре и подавно. Они привыкли ко всему, они дубасили и не таких крепышей…

– Ну, прощавай, милушка, – уставший наблюдать озабоченное думами лицо красавицы, бродяга решил немного подстегнуть ход ее сбивчивых мыслей и поэтому лениво привстал из-за стола.

– Ты куда?! – мгновенно очнувшись, девица схватила его за рукав и чуть не порвала тонкую изношенную до полупрозрачности ткань.

– Пора мне, чем мог, тем помог, – дружелюбно улыбнулся верзила, но руку не отдернул.

– Скажи еще чаго…ну, как у вас, у сведущих, принято…о настоящем, о прошлом… Я проплачу, не сумневайся!

– Ах, девица, девица, – укоризненно покачал головой прохиндей, снова опустившись на лавку. – Настоящее твое каждому дураку ведомо, вон оно…под лавкой пьяное валяется…

Для пущей наглядности вещун пнул ногой тихо посапывающее и пускающее слюну изо рта тело. Братец Милвы, явно недовольный таким грубым обращением, издал грозный рык и, не открывая глаз, пообещал какому-то Калву разорвать пасть. Не услышав возражений, на том перепивший и успокоился, а его благовидная сестрица вдруг застеснялась и потупила взор.

– Батюшка твой болен, братец непогрешность твою блюдет и издевается над тобой почем зря. На самом же деле ему на тя плевать, его волнует лишь «…о люди скажут?» – странник в точности воспроизвел голос Милвиного брата, слышанный им еще до того, как торговец сеном и злаками свалился под стол. – Таскает тя за собой на привязи, а сам пакостничает…

– Не без энтово…– прошептала Милва, утирая подкатившую слезу.

– Я, красавица, врать не обучен, я токмо правду людям говорю, правду, какую они не знают, а не ту, что и так видна… Вон про прошлое твое, дело другое, можно слово держать, да только ты его и без меня знаешь. Что сбылось, то ужо сбылось, – бородач развел руками.

Речь голодранца оказалась убедительной, пожалуй, даже чересчур. Девушка замкнулась в себе и больше не уговаривала его остаться. Однако предсказатель не испугался, в его рваном рукаве был припрятан козырь, безотказный аргумент в пользу продолжения разговора.

– Правда, есть кое-что в твоем былом, что будущему навредить способно, – заговорщически прошептал вещун, почти прильнув к липкому столу своей бородой. – Если оно наружу выйдет, то свадьбе твоей не бывать…

Реакция девицы превзошла все ожидания: до этого момента чуть розовые щеки покрылись пунцовым румянцем, а в глазах появился граничащий с ужасом испуг. Он угадал, закинул удочку предположения и теперь мог вытянуть весьма аппетитную рыбешку. Нужно было лишь осторожно подтягивать леску; так, чтобы подраненная, занервничавшая глупышка не сорвалась с крючка.

– Ты о чем? – заикаясь, произнесла Милва и застегнула дрожавшей рукой верхнюю пуговку платья.

– Да о многом…– прошептал предсказатель, слегка ухмыльнувшись. – Слишком людно кругом, чтоб о таких вещах говорить. Услышит кто, потом не отмоешься…Поди, из вашей деревни здесь кто-нибудь есть?

– Есть, – кивнула головой заинтригованная простушка.

– Вот и я о том…Не скажу я те ничего, а если и скажу, то не здесь…– стал развивать успех прохиндей. – Я щас выйду…воздухом свежим подышать да оправиться, а ты, если взаправду мне веришь и помочь себе хочешь, то немного погодя на конюшню приходи.

– На конюшню?! – испугалась заподозрившая неладное девица и отпрянула от стола.

– Люди все одинаковы, – на лице уже многократно отработавшего этот нехитрый прием сластолюбца появилась презрительная ухмылка, как будто он узрел перед собою змею, и не просто змею, а самую омерзительную и отвратную с виду гадюку. – Хочешь вам, дурням, добра, а вы в злом умысле обвиняете. Я возле лошадок буду, а ты как знаешь, уговаривать не стану! Только меня потом словами грязными не поноси, что не настоял…не облагоразумил.

Ловко закинув на плечо видавшую виды котомку и подобрав лежащий на скамье посох, мужчина встал и вразвалку, демонстративно почесывая выпяченный живот, направился к выходу. Толстый корчмарь вздохнул с облегчением: насытившийся его пивом и парой черствых корок скиталец решил продолжить свой путь. Самый большой убыток, который грязный бородач теперь мог причинить его хозяйству, не стоил и выеденного яйца: помочиться на угол заведения или справить иную нужду в конюшне. Стены корчмы и так каждую ночь страдали от дурно воспитанных мужиков, а лошади были чужими…